Свет, который воздвигнет новый мир

Праздник Ханука называют праздником победы света над тьмой. И это верно, превосходство света ощущается именно из тьмы.

На самом деле нет еврейских праздников. Это взаимодействие свойства отдачи, любви и свойства получения, ненависти, как они между собой все время находятся в какой-то борьбе. Это противодействие постоянное, вселенское, можно сказать, Рима и Иерусалима.

Рим — это власть, это сила, покорение Европы, покорение всех диких племен, которые тогда еще жили в Европе. Не секрет, что до X века, практически, там жили и на деревьях, и в земле, и где угодно. В Европе царило варварство. А Иерусалим — он хотел пробудить в мире, это было его девизом, его целью, пробудить в мире совсем другой закон — не закон силы, не закон верховенства власти, а духа. Ну и, конечно, люди не были к этому готовы.

Это было время, когда стоял Храм?

Да, тысячу лет, с минус X века до нулевого года нашей эры. И в это время, конечно, была борьба, что же переборет. И в итоге Иудея пала. И в конце, когда она была уже в падении, тогда было большое восстание. Его возглавили Маккавеи. И именно Маккавеи несли этот свет. Вот этот последний всплеск борьбы за идеалы — он ознаменовал собой Хануку.

Ханука — это образ света, отдачи, любви, объединения всех и вся, абсолютно неважно на каком уровне. Главное — доброжелательность всех ко всем. Выше всяких предрассудков, религий, философий — всего. В это темное время как раз-таки есть возможность рассказать миру о том, каким он должен быть. Потому как превосходство света — именно из тьмы.

И потому как мир сегодня уже, за эти 2000 лет, полностью проникся, если можно так сказать, пропитался этой идеологией — римской и греческой. И увидел, к чему он идет и где он находится, и свой конец, то, конечно, сегодня уже можно рассказывать, объяснять, и пытаться перетянуть мир к тому, чтобы он взглянул по-другому, другими глазами. Мы не собираемся завоевывать мир, мы собираемся просто объяснить ему, что он находится в падении, и оно вообще-то очень-очень угрожающее.

И у нас ничего другого не осталось, кроме как просто вывернуть себя наизнанку: начинать договариваться между всеми, всеми нашими ненавистями, невзгодами, желаниями друг друга уничтожить, унизить, подчинить и так далее.