Правда некрасива, но она правда

«Наконец, в глухой деревушке его поиски закончились. В ветхой избушке у огня сидела Правда. Он никогда не видел более старой и уродливой женщины». Роберт Томпкинс, «В поисках правды».

 

«Вы Правда?»

Старая, сморщенная карга торжественно кивнула.

«Скажите же, что я должен сообщить миру? Какую весть передать?»

Старуха плюнула в огонь и ответила: «Скажи, что я молода и красива».

Вопрос мой такой. Мы ищем правду и если это правда, то она зачастую вот такая старая карга. А если ложь, то она красавица. Так надо ли вообще искать правду в этом мире?

Надо, обязательно надо искать правду. И к правде надо стремиться. И неважно, какая она внешне. Это действительно может быть очень некрасивая правда, но она правда.

Но она правда.

Да. И в итоге она единственная, высшая, выше всех, уникальная.

А когда говорится, и часто говорится, «красивая правда»?

«Красивая правда» — я такого не знаю. Красивая правда та, которая затемняет тебе глаза, что ты не можешь видеть нормально, и ты ей просто продаешься.

Понятно. А скажите, когда вы чувствуете правду, вот вы чувствуете: «Правда»…

Чтобы ощущать правду, я должен подняться над своими земными свойствами.

Эгоистическими, да?

Эгоистическими и отключиться от них. И тогда я смогу видеть правду, обнаружить ее, сблизиться с ней, и это будет для меня действительно…

Правда.

Правда, да.

То есть «подняться над землей» — вы имеете в виду подняться над понятиями: красиво, некрасиво и так далее?

Да.

Приятно, неприятно.

Нет-нет-нет, я буду оценивать это уже совсем в других ценностях.

Вот интересно все-таки. Человек же так вообще оценивает. Как тогда принять правду?

Надо подняться над собой и держаться на каком-то уровне, чтобы смотреть на мир с этого уровня. И тогда уже понимать, что ты ищешь, где ты находишься, и где она должна быть, эта правда, которую ты ищешь.

Похоже, что большая смелость нужна, чтобы добраться до правды.

Это должна быть большая смелость. Я бы сказал, что это вынужденное состояние, потому что сам человек от этого убегает. А когда он где-то почти к концу жизни начинает искать правду, то тогда он еще ее может найти. Если не поздно.

А что человек ищет? Скажите, пожалуйста, в чем она — правда? Что человек ищет все время? Все время как бы ищет правду, правду и в то же время не ищет ее.

Смысл.

Смысл?

Да и этого смысла он найти не может. И в итоге он понимает, что этот смысл он сможет найти, достичь, раскрыть, понять, оценить, ощутить, если поднимется над собой.

Ну и тогда последний вопрос: что такое «подняться над собой»? Это не раз, кстати, спрашивают.

Подняться над собой — это значит не оценивать ничего в мире, исходя из своих вкусов, пониманий, всевозможных оценочных чувств, систем.

А как я могу отрезать себя от себя, от моего «я»? Как я могу?

Вот это и проблема. Но зато если мы не отрежем себя от себя, то мы всегда будем идти на поводу у своего эгоистического желания.

А это всегда ложь, да?

А это всегда ложь, ничего не найдем.

И все-таки мы ищем правду. Вот это меня поражает!

И все-таки да.

Но надо быть готовым к тому, что она старая, что она страшная. Надо быть готовым к этому.

Ты сможешь на нее согласиться именно потому, что она такая.