Мы будем понимать друг друга без слов

Мудреца спросили: «Почему когда люди ссорятся, они кричат, хотя находятся рядом друг с другом?»

 

Мудреца спросили: «Почему когда люди ссорятся, они кричат, хотя находятся рядом друг с другом?» Он ответил: «Когда люди ссорятся, их сердца отдаляются и им приходится кричать. А когда влюбляются, они говорят тихо, потому что их сердца очень близко. А когда влюбляются еще сильнее, они перешептываются. А потом вообще все понимают без слов».

Вот вопрос мой такой. Это очень близко, понятно, наверное, человеку, я думаю. Мы обязаны пройти эту стадию от крика к тишине через разговор, шепот, тишину? Мы обязаны эту стадию пройти?

Ну это хорошо! Если бы все люди молчали, но при этом понимали бы друг друга, это было бы самое прекрасное состояние.

Вот это объясните, пожалуйста. Как можно молчать и понимать друг друга? Как? Вот говорят «сердцами». Это можно произнести, это красиво.

Контакт, внутренний контакт человека с человеком, контакт сердец.

Вот так вот сидим, молчим и понимаем?

Да, и не надо ничего другого.

Вы говорили, что в духовном нет слов.

Да.

Вот это вы подразумеваете?

Конечно. Чувства, без слов.

То есть это такая близость, когда вообще не надо никаких слов?

Да.

Обычно это у людей, проживших долгие годы вместе.

Да, они понимают друг друга и так.

Вы можете с женой сидеть так вот, спокойно и молчать?

Мы настолько понимаем друг друга, что даже когда встречаемся, достаточно взглянуть друг на друга и нам все уже понятно. Так что… Все-таки почти 50 лет вместе.

Скажите, пожалуйста, все-таки если говорить об этой тишине. Ну это можно воспринимать как разговор, как молитва. Молитва — она лучше в сердце или произнесенная словами? Какая из молитв лучше?

Нет, лучше в сердце.

Лучше в сердце? Так вот сидишь и говоришь?

Да, говоришь внутри себя.

Даже не читаешь готовую молитву, а говоришь?

Да.

И вот эта молитва — она слышится, да?

Слышится.

И другим, за кого ты может быть молишься, и выше?

Она именно так и воспринимается.

Сегодня мы смотрим на наш мир, наше человечество, — все кричат. Даже в программах телевизионных. Они сидят на расстоянии метра друг от друга и крик, крик идет. Что нужно сделать людям, человечеству, чтобы он перешел хотя бы на разговор? Что надо сделать?

Надо, чтобы он меня взял за руку…

Тот, который сидит напротив меня?

Да. И начал спокойно, вполголоса, даже шепотом меня убеждать в том, что он желает.

А он должен желать что-то для меня в таком случае?

Ну да, он желает мне что-то рассказать. Чтобы его повествование было именно в таком виде, в таком ключе. Чтобы оно шло от сердца. И чтобы я смог раскрыть свое сердце в ответ. И все переливалось бы из одного сердца в другое.

Это вы нам рассказываете идеальную картину, когда сидят и хотят тепло передать друг другу.

А мы, зрители, смотрим этот телевизор и радуемся, что все-таки сегодня позвали правильных, нормальных людей. И нам приятно слушать их. Хотя они очень мало говорят, но мы все понимаем.

Это вы говорите об идеальном состоянии, не очень нашего мира.

Ну да.

Понимаете, да? Вы же не смотрите особенно телевизор. Но достаточно посмотреть…

Такие я точно не смотрю.

Да, это такие шоу, ринги такие. Идет бой. Недаром там вид спорта сейчас — бить морду. Понимаете! Так вот здесь то же самое — бьют морду. А вот эти… А они и не хотят, наверное, перейти на разговор.

Они не умеют, их не учили этому. У них совершенно другая постановка.

А ведь все равно человечество этим криком ни к чему не придет, правда же?

Нет, конечно.

То есть каждый докажет свою правоту и…

Они не доказывают, они же не слышат друг друга.

Да, не слышат, точно.

Им главное — когда тот говорит, я говорю. И все.

Я хочу понять. Все-таки я все время этот практический вопрос задаю: как перейти к разговору? Что надо?

Пройдет еще много лет, время должно подействовать. И оно расскажет как бы и одному, и второму собеседнику, или группе людей, что это бесполезно, что не стоит этим заниматься. И у них постепенно пропадет желание участвовать в таких ток-шоу.

И тогда наступит какой-то перелом, что перестанут проводить такие «цирковые представления». Ну вот так вот, я думаю. А потом уже придет серьезное выражение своих намерений.

То есть вы считаете, что это истощится, этот бой?

Обязано.

А как это — придет сверху? 

Конечно, сверху.

То есть тут у вас спокойно?

Здесь нет никаких других сомнений вообще.

От нас это не придет, вы считаете, да?

Нет. От нас ничего хорошего прийти не может.

То есть сверху придет: «Молчите», — да?

Да. Давайте посидим и помолчим.

Это сверху придет к человечеству?

Да, вот такая будет передача.

А что, там уже разочаруются в нас? С чего это вдруг произойдет?

Никто сверху не разочаровывается. И кто мы такие, чтобы в нас разочаровываться?

Кто мы такие!

Да. Поэтому мы просто придем к такому виду передачи, что она будет передаваться чувствами. Не словами — чувствами. Надо же нам что-то делать с самими собой.