Интересный для историков и печальный для нас?

Период, в котором мы сегодня живем, называют интересным для историков и печальным для современников. Но так ли это?

 

Я прочитал статью, там наш период называют сейчас «интересный для историка и печальный для современника». Вот в такой мы истории живем.

Наш период интересный, потому что все бурно развивается. А печальный для современника — смотря какого современника.

Сейчас я вам задам вопрос. Помимо всех бед, войн, природных катастроф, рушится многолетняя дружба, брат перестает звонить сестре, дети — родителям, родители проклинают детей.

80 лет назад пастор Дитрих Бонхеффер, он был участником сопротивления и казнен нацистами, писал из заключения: «Все пройдет и радость, и печаль. Они отправятся к Богу рассказать, как ты их принял».

Вопрос мой: как сегодня принимать радость и печаль? А больше, может быть, как принимать печаль?

«Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые». Но мы живем в очень интенсивную эпоху.

Да, мы не останавливаемся на какой-то новости. Она назавтра уже другая.

Я слежу более-менее. Меня интересует, как внешние действия влияют на внутренние состояния людей, как люди меняются от этого. Но разобраться в происходящем не могут все равно. Очень мало истинных мыслей. Собрать это вместе они не могут.

Если раньше когда-то над всеми развевалось какое-то знамя, лозунг, будущее, надежда, то сегодня надежды на будущее нет. Сегодня надежда — только прожить хорошо день или хотя бы не очень хорошо, но и не очень плохо. И так просуществовать дальше.

Так как принимать эту печаль, о которой вы говорите? Вот этот пастор сказал, что все это отправляется к Богу, и Тот как бы смотрит, как ты это принял.

Ну я бы не сказал бы, что все это отправляется к Богу. Я бы сказал, что все это идет от Бога. Что, мы являемся строителями нашего духовного будущего?

Нет, Творец его строит.

Ну конечно!

Так как же принимать печаль?

Я думаю, что вся проблема в том, что мы не знаем цели нашего сотворения, не представляем себе ее в явном, четком виде, а как в расфокусированном объективе видим все в тумане и это нас угнетает.

Вот это и есть печаль. Ведь мы не знаем ни как, ни что, для чего, как, во имя чего — самое главное. Во имя чего какие-то самые маленькие происшествия в нашей жизни.

А если бы мы знали во имя чего это происходит?

Если бы мы знали во имя чего, мир был бы другим.

Начиная с нашего внутреннего мира?

Мы бы сразу внутри себя добавили в него больше света и цвета.

А к чему все это? Самые большие и мелкие печали — к чему они?

Мы не можем перейти в более резкое, цветное состояние из серого. Мы не можем перейти из одного этого состояния в другое, повышенное, если мы не раскроем в себе все эти цвета, все эти отношения правильные к себе, к другим, к миру, к Творцу, который, в общем-то, все это нам и поставляет.

Самое главное — это выставить правильную позицию. Все это видеть верно, чтобы все это дополнило друг друга и стало ясно, как это должно существовать.

Но все-таки что делает это черно-белое кино цветным?

Только отношение человека.

И что должно расцвести во мне? Что должно засветиться вдруг?

Когда я буду осознавать, что любые события, которые меня окружают, все эти события необходимы. Они взаимно зависимы. И если я буду их соотносить с целью творения, то я их смогу сфокусировать, собрать всю эту картинку так, чтобы она стала единой. Чего мне не хватает? Это как в калейдоскопе, когда она собирается в правильную картину.

То есть пока я вижу фрагментарно и все отдельно.

Ты ничего не можешь понять. Тебе непонятно все, и поэтому это и главное, что не видим смысла ни в чем. А когда это все собирается вместе, возникает смысл. И в этом самое главное. Смысл — он всегда хороший.

Скажите тогда, последний мой вопрос: к чему должны собраться все эти фрагментики, все эти расколотые стеклышки? К чему, в какую картину? К чему это все?

К тому, чтобы я устремился к себе самому, раскрыл самоё «я».

И какое оно?

Оно стремится устремить все, что мне раскрывается, к единению, к объединению, к тому, чтобы я из всего составил образ Творца.