Рождение становится реже, чем похороны

«Нью-Йорк Таймс» растревожила своих читателей статьей, в которой сообщается, что нас ожидает социальная и экономическая катастрофа.

Говорят, мы приближаемся к головокружительному перевороту. «Нью-Йорк Таймс» пишет так: «По мнению экспертов, мы находимся на стыке времен. Впервые в истории человечества такой спад рождаемости, что со второй половины XXI века впервые ожидается спад численности населения».

 Ну хватит. А какова была численность населения всего 100 лет назад?

 Да, но спада не было. То есть мы добрались сейчас до 8 миллиардов, допустим, и вдруг с какого-то момента пойдет спад. Говорят так: «Этот головокружительный поворот сделает празднования первого дня рождения гораздо более редким явлением, чем похороны». Говорят: «Это может привести к социально-экономической катастрофе, но будет хорошо для окружающей среды».

 Да всем будет хорошо. Мы начнем думать о том, от чего нам надо избавляться, что надо перестать производить — лишнее.

 А какая связь?

 А чем занято человечество?

 Производством, в основном.

 Производством. Вот и не будет производить то, что не необходимо.

 То есть, когда они говорят о социально-экономической катастрофе, то они говорят о том, что потребление уменьшится, да?

 Уменьшится потребление, и соответственно с этим уменьшится рождаемость. А как в любой семье, когда решают, хотят завести ребенка или нет? Как-то немножко все-таки планируют: «Можем мы себе это позволить или нет, как мы можем покрыть расходы».

 То есть вы считаете, что у человека вот такой разум возобладает?

 А он и так есть у каждого, в каждой семье.

 Да?

 Да. Это только если на инстинкте построен где-то у животных, но у них срабатывает другая цепочка.

 Какая?

 Меньшее количество пищи вызывает у них меньшую рождаемость.

То есть у них прямая связь?

 Автоматически, да. Они не думают, что надо меньше рожать. У них это задействовано внутри природы. Меньше еды — меньше…

 Рождаемость.

 Рожают, да.

То есть, в принципе, мы станем сознательнее, когда будем в общем определять? Со временем мы станем сознательнее, или так нельзя сказать?

 Нет, это тот же эгоизм нами управляет и понукает к тому, чтобы мы…

 Или рожали, или не рожали?

 Да.

 И он нас сейчас приведет к тому, что мы не особенно-то будем рожать?

Люди не хотят заботиться о других. Эгоизм настолько растет. Что мне вкладывать в этих детей, которые мне потом спасибо даже не скажут? Просто уходят спокойно из дома, как будто мне ничего не должны, а я хотел бы потребовать от них хоть что-то.

 Конечно, я же вложился.

 Да. Ну и вот что вложился? Что мне от них?

 То есть это еще все-таки вокруг эгоизма еще большего…

 Конечно, вокруг эгоизма. Они даже если рожают мне внуков, так это еще требует от меня участия какого-то.

 Не хочу.

 Нет. Я не собираюсь быть таким дедом с бабкой, которым сбрасывают новое поколение. РАБАШ говорил очень просто о том, что делается здесь. К тебе обращаются очень просто: «Закрой рот и открой карман». И все!

 Да и это станет все круче и круче, да? Плюс добавится, что будущего особенно не видно. Плюс добавится: «Я хочу спокойной жизни». И…

 Да.

 И рождаемость…

 Все будет нормально. Это такая авторегулируемая система.

 То есть это все-таки природа регулирует?

 Конечно, природа, никто другой. Или «Творец» назови это.

 А чего Он хочет тогда? Вот ответьте на последний вопрос.

 Он хочет создать нам все-таки максимально подходящие условия для исправления, для самоисправления. Мы стоим на распутье: какую часть нашего исправления возьмет на себя Высшее управление, а какую часть нашего исправления возьмем на себя мы сознательно.

Пока я вообще не вижу к этому никакого движения, побуждения со стороны человечества, которое бы осознало, что оно должно быть другим — более общительным, более готовым сознательно воспринять вызовы природы, и как-то обратиться к этому, поставить перед собой эти задачи. Я не вижу создания научно-исследовательских центров, как это обычно делается в человечестве.

 По изучению чего?

 По изучению вот этого феномена — что же происходит с нами, с человечеством, с обществом, с семьей, с детьми и родителями. Таких заведений должно быть очень много — разных, в каждом народе, в каждой группе, в каждом государстве.

Мы должны это все изучать. Мы должны на эту тему плодить всевозможные исследования. А я не вижу, чтобы этим вообще были обеспокоены не только государственные мужи, я о них вообще не говорю, их интересует только свое место, а даже просто общество: мужчины, женщины, семьи и все такое. Нет давления, вызова со стороны общества, чтобы были созданы такие исследовательские центры.

 Я даже не видел серьезных…

 Исследований?

Исследований, общественных исследований на тему этой пандемии. Серьезных, действительно серьезных.

 Чтоб выводы были такие, серьезные, да?

 Да! Не медицинских, не сугубо специфических, а относительно общества, семьи, детей и так далее. То есть я не вижу, чтобы этим занимались, чтобы этим были обеспокоены. Вот так.